Очень простые мы - Страница 59

И я сейчас же так и сделал, нахально показав вороне язык. Ворона взвыла и на глазах начала трансформироваться в нечто темное и страшное, очертаниями напоминающее большую пасть, полную клыков. «Я тебя так просто не отпущу», проревела пасть. «Да что ты! Я сейчас тут Сандру начну слушать, как раз проигрыватель починил. И кстати, ты права, он не виноват, все зависит от пластинки, которую ты ставишь, лично я для своей Души предпочитаю Сандру».

И я исполнил угрозу, подошел к полкам, где среди стопок пластинок лежала та самая, заветная. Старая ветхая бумага обертки, по краям уже пожелтевшая и обтрепанная, но все равно она яркая в центре, краски не потускнели со временем и она, САНДРА, так же улыбается, как и много лет назад. Я осторожно вытаскиваю из обертки черный диск, покрытый сеткой царапин, и стираю с него пыль. Последний раз я слушал его года четыре назад. Иголку для прога не мог найти, а она сюда редкая нужна, алмазная. Кладу этот диск на держатель и включаю.

Бумм. Это электричество дало о себе знать, когда попало в старый прог. Оно словно удивилось, еще такое слушают? Слушают, слушают. И я кладу пластмассовую лапку на диск, на самый краешек, где в магнитной пыли притаилась радость моего сердца, мистический голос, способный вернуть себя! Поворачиваю рычажок с еле заметной уже надписью, «пуск». Прибавляю громкости, шипение, треск и шум, но вот я поправляю разъем, откуда звук попадает в старую деревянную колонку, которой если я не ошибаюсь лет пятнадцать-двадцать. И теплый голос Сандры втекает в комнату, наполняет ее таинственным волшебством, мгновенно вернувшим меня в детство, родители часто слушали этот диск...

Голос дотрагивается до меня, превращает в один экстаз, океан радости, и тьмы нет, она ушла навсегда. Только ворона шепчет откуда-то. «Я еще вернусь». «Вернись..Вернись»...Как в той песне, эта музыка будет вечной если я заменю батарейки. Диск вращается, вращается, это другое вращение-измерение, рвущее сердце во вкусные лоскутки ванили и шоколада, отчего уже не можешь дышать. А я танцую под Сандру, кружусь по комнате и, что-то во мне тоже вращается, и я знаю, что больше оно не остановится никогда! Я не дам ему прекратить вращение, я снова поставлю эту пластинку! Я снова наполню себя шипучей жаждой ДИСКО – ЖИТЬ и ПЕТЬ! А завтра я пойду к ней, и все будет по другому а сейчас....Будет САНДРА...САНДРА..Волшебница из прошлого, ты вечно живешь в этом диске и никто не убьет тебя, я не дам этого сделать. А еще ты в моем сердце. А еще ты в детстве. Королева диско, королева винила. Я танцую под тебя! И танец мой вечен...

Лапка стукнулась о край, и музыка смолкла, но она продолжала звучать в сердце, где вращался маленький виниловый диск, на который я записал радость сердца. Оно тоже танцевало. И я улыбнулся, ведь я сейчас это точно НАСТОЯЩИЙ Я!

Я включил комп, включил себя, и, дождавшись окончательной загрузки и ума и мертвого монстра напротив, нажал на маленькую кнопочку. Крак, и из недр системного блока выдвинулась пластиковая лапка держателя. Подумаем? Наверно сейчас мое состояние выразит всего один cd, одна песня, одна певица. «Самолеты», Мары. Вытаскиваю диск из новенькой, еще не стертой коробочки, она сверкает в свете мутного осеннего солнца за окном, которое слабо пролезает сквозь серый триумфальный гранит облаков. Диск сверкает тоже, он нов и я нов, мы оба не стерты. Мы начинаем новую жизнь! Сегодня день и во мне тоже день, с того дня, на прошлой странице, прошло две недели и уже ноябрь, в котором мне стукнет ни много ни мало 24 года. Прикольно, да? Хи.

Мара поет о свободе, свободе, и о том, что мы уходим, да, вчера я стал свободен, случилось то, чего я ТАК боялся, и из-за чего у меня была ТАКАЯ депрессия. Она кинула меня. Но нет боли, нет тьмы, я ее выкинул из себя, я один на своем Пути, на своей дороге в никуда, но улыбка трогает мои губы. Ведь я знал, что так будет, правда? Что дорога из желтого кирпича для меня и только для меня? Знал. Теперь некоторое время пошагаем по ней в гордом одиночестве..Но...

Ее камни теперь не серы, солнце сияет над ней оттенками оранжевого, делает булыжники золотыми и платиновыми. А линия горизонта впереди голубая до одури. Я иду и смеюсь, теперь не важно, что снаружи в материальности дождь, бесконечный вечный дождь, пятнающий стекла тысяч домов и создающий вонючие лужи, куда мы все падаем. Во мне вечно солнце, вечно рассвет, вечно закат, все сразу в один такой моментик. Ура!

Пыль летает по дороге, она пуста как душа мертвеца, но я не пуст, и я знаю, что дорога для меня и для меня. Нравится это слово. Она пуста для меня и не существует без меня. Боль. Есть? Да, когда мы вчера были на очередном рок-концерте в некой студенческой столовке, по вечерам превращающейся в место андерграунд-пафоса. Да, она с самого начала дала понять. Все. Мы напились до тошноты, и все стало все равно, все равно. Банальности. Стандартные отмазки женщины перед собой. Ее слова. «Ты не для меня, ты не для меня, ты не мой тип мужчины». Возможно! Моя реплика. Мой выход. «Почему»? «Не знаю, не знаю, не знаю. Так, и все». И все, спектакль окончился, зрители разошлись, не вполне довольные, актеры сегодня пьяны и играть больше не будут. Все игра в мире, точно? А вы как думаете? Только режиссер непонятен, то ли мы он, то ли в нас что-то? Но не важно, отряхнем пыль, снимем грим, снимем костюм и пойдем дальше. Кто здесь виноват? А никто, все, мир, дождь, люди, мы. Какая разница, послушаем МАру. Вот ее песня играет!

По дороге к Амстердаму. «По дороге к Амстердаму я жива, пока еще жива, с тобой еще жива». Да, я жив и она во мне, она всегда со мной и одиночества нет. Но все, же ностальгия яд, как ты коварна Мара! Выплюнем! Душа то рядом, и, в общем, я наверно иногда вижу Ее впереди на моей дороге, мы просто не зрим друг друга или идем на разных участках. А боль, сквозь опьянение, боль была, но одну секунду и нет ее сейчас, есть Мара, дорога, душа. Так где одиночество? Еще есть творчество и Будда, тупые надоевшие вечерины, например, еще есть Макс, с которым я якобы сдружился. Так что вытащим из кармашка грязных джинсов унылую сигарету марки «винстон», щелкнем, усмехнемся при взгляде на огонек, и подумаем, к кому Он на этот раз направится, этот кусочек пламени. С кем будем играть в любовь? Уходим, к бесконечной голубиной линии горизонта, где облаков никогда нет и солнце, душа и где новая игра? Подождем, в конце концов, такое состояние свободы, и я замедляю шаг, и я иду, а МАра, где-то в реале напевает. Я, или не Я? А кто я? А где я?